Положение на туапсинском направлении постепенно стабилизировалось. В конце октября войска 18-й армии, в состав которой вошли к тому времени и соединения 12-й армии, вели напряженные бои, в результате которых план немцев прорваться к Туапсе был сорван. Противник перешел к вынужденной обороне. Больше того, в районе гор Семашхо, Два брата, Индюк советским войскам удалось окружить несколько отдельных групп противника, из которых в первой половине ноября 1942 года образовалась семашхская группировка противника численностью до пяти полков с артиллерией и минометами, острие которой было самым близким к Черноморскому побережью в районе Туапсе. Эта группировка в первой половине декабря 1942 года была разгромлена нашими войсками, что окончательно устранило угрозу прорыва немецко-фашистских войск к Туапсе. Немцам пришлось спешно укреплять свою оборону.
Все это сильно изменило условия, в которых действовали наши войсковые разведчики, потребовало изменения приемов и способов ведения разведки. К трудностям оперативной обстановки прибавилась для разведчиков зима Северного Кавказа: частые дожди и снегопады, бурные разливы рек, снежные заносы на перевалах, бездорожье, усугубленное нехваткой хорошего обмундирования и крепкой обуви, особенно плащей и плащ-накидок. Однако и в этих условиях советские разведчики обеспечивали успешное выполнение поставленных перед ними командованием боевых задач: вскрывали систему и характер обороны противника, устанавливали нумерацию и группировку обороняющихся частей, систематически захватывали пленных, наносили чувствительные удары по тылам противника, громили его штабы, колонны, обозы. В этих условиях, как указывалось в отчете о состоянии войсковой разведки Черноморской группы войск за декабрь 1942 года, «в работе разведывательных групп самое большое значение приобрели выбор объекта и всесторонняя подготовка к действиям. Разведгруппы, производившие удачный выбор объекта и тщательную подготовку, почти всегда имели положительный результат… Успешному выполнению разведывательных операций способствовали тщательно организованное наблюдение и детальное изучение объекта для нападения, удачно подобранный состав разведгруппы, и особенно захватывающей группы, состоящей из опытных и смелых разведчиков; умелое использование местности и высокая воинская дисциплина; внезапность и быстрота действий наших разведчиков».
Интересным с точки зрения выбора объекта поиска или засады является пример захвата пленного группой разводчиков под командованием лейтенанта Назаренко. В данном случае объект для действий был указан начальником разведки дивизии в результате анализа данных длительного наблюдения за передним краем противника и его ближайшими тылами. Как впоследствии указывалось в донесении, «группе разведчиков в составе 14 человек под командованием лейтенанта Назаренко была поставлена задача бесшумно проникнуть через оборону противника на глубину 1000–1200 метров, замаскироваться около дороги у фашистской линии связи, перерезать телефонный провод и ждать прихода гитлеровских связистов к месту обрыва, которых и захватить в плен».
Для решения столь сложной задачи требовалось все искусство разведчиков, чтобы проникнуть за передний край врага, умело организовать засаду и смело произвести непосредственный захват вражеских связистов. Объект был выбран удачно, линия связи в районе намечавшейся засады проходила по кустарнику. Днем и ночью наши наблюдатели неоднократно обнаруживали в этом районе работу связистов, причем днем связь проверяли и исправляли одиночные солдаты, а ночью — парный наряд. В данном районе связь выходила из строя очень часто от разрывов мин и снарядов. А теперь вот уже несколько дней по данному району периодически вели огонь минометы и артиллерия, больше всего ночью: здесь же проходила дорога, и ночью могло быть движение. Поэтому вполне естественно, что снаряды и мины часто повреждали проводную связь, и солдатам противника приходилось поспешно выходить для исправления повреждений.
Так было и в эту ночь. Разведчики проникли через передний край, достигли намеченного объекта (они быстро нашли кабель в 15–20 метрах от дороги) и залегли в кустарнике по обе стороны телефонного кабеля, тщательно замаскировавшись. Дождавшись минометного обстрела дороги (огонь велся в 200 метрах от места засады по заранее пристрелянному участку дороги), разведчики подорвали привязанную к кабелю противотанковую гранату, прервав этим связь противника. Теперь надо было быть начеку: только что был минометный обстрел дороги, минометная мина повредила линию, и связисты вынуждены, очевидно, в который уже раз искать порыв и стыковать его, чтобы восстановить связь.
Группа нападения, расположившаяся совсем рядом, в 5–6 метрах от места порыва кабеля, состояла всего из четырех человек: лейтенанта Назаренко, сержанта Мельникова и рядовых разведчиков Могилева и Кабуни. Остальные 10 разведчиков по 5 человек расположились на флангах группы захвата, готовые в любой миг к рукопашной схватке. Десяток автоматов, противотанковые и ручные гранаты были наготове. И если противник обнаружит при подходе к месту повреждения связи четверку наших отважных разведчиков, он тут же будет уничтожен, не успев схватиться за оружие.
А время неумолимо шло. После порыва кабеля прошло 15, потом 20 минут, а солдаты противника все не появлялись. Прошло уже 30, 35 минут, все тихо. У разведчиков появились сомнения: неужели порвали какой-то старый, неиспользуемый кабель? И только через 40 минут вдоль линии связи послышались еле заметные шаги. Потом появились две чуть различимые фигуры немецких солдат-связистов. Они медленно приближались к советским разведчикам, тщательно просматривая и проверяя кабель, периодически останавливались и увидев порыв около небольшой воронки, спокойно начали наращивать кабель: причина ясна — попадание мины точно в линию связи.
Четверо разведчиков замерли, они дали возможность немцам срастить кабель. Иначе просто нельзя. Преждевременный захват связистов может навести противника на мысль, что линия повреждена разведчиками преднамеренно, а связисты захвачены в плен. Поэтому враг немедленно сможет предпринять контрмеры. А тут пусть думают: раз линия восстановлена, значит, связисты возвращаются к себе. Этого времени разведчикам будет достаточно, чтобы пробраться через передний край и выйти в расположение своих войск.
Наконец связь была восстановлена. И не успел еще второй немецкий связист распрямиться, как трое из четверки — Мельников, Могилев и Кабуня подмяли фашиста, скрутили ему руки, завязали рот и тут же потащили к переднему краю. Второго вражеского связиста первым же выстрелом из пистолета лейтенант Назаренко уложил наповал, так как немец успел отскочить на несколько шагов в сторону, и кто знает, что он мог сделать. В таких случаях на решение не отводятся минуты и даже секунды: все делается автоматически по одному из вариантов, которые были отработаны разведчиками на тренировках. Иногда доля секунды в таких случаях стоит многих жизней и срывает поиск или засаду. Надо сообразить и принять в эти доли секунды самое правильное решение.
Один пистолетный выстрел не обнаружил разведчиков. Мало ли бывает на фронте выстрелов и днем и ночью. Четверка отважных, а за ними и две группы прикрытия благополучно вернулись в расположение своих войск, доставив немецкого связиста в штаб дивизии.
Разумная инициатива должна исходить в разведке из правильной оценки обстановки. Опытный разведчик как охотник, в мгновение ока должен сообразить, куда стрелять: в убегающую или набегающую, в летящую на него или улетающую вдаль дичь, оцепить обстановку и тут же принять правильное решение. Не оценив правильно обстановки, можно погубить все дело и понести напрасные жертвы. Решение в разведке надо принимать быстро, молниеносно.
Как-то в начале февраля 1943 года разведгруппа 16-й стрелковой бригады под командованием лейтенанта Низиева в составе 15 человек получила задачу вести наблюдение за дорогой Северская — Азовская из района северо-западнее горы Острая могила. Под прикрытием утреннего тумана группа разведчиков незаметно для врага проникла в намеченный район и, тщательно замаскировавшись в кустах восточнее дороги, вела целый день наблюдение за противником.
В течение дня разведчики получили большое количество ценных данных, которые были переданы в штаб. Одновременно разведчики тщательно изучили и обстановку в этом районе. Важно было то, что по дороге из станицы Северской в станицу Азовскую и обратно проходили мелкие группы и даже одиночные солдаты противника, отдельные автомашины и повозки. При этом интенсивность движения была незначительной. Иногда в течение часа не показывалась ни одна машина, ни одна повозка или группа противника. И лейтенант Низиев решил выйти непосредственно к дороге и в близлежащем кустарнике устроить засаду для захвата языка. Такую возможность упускать нельзя.
Низиев устроил засаду к концу дня, перед наступлением сумерек. В темноте лучше выйти из тыла противника и доставить пленных в расположение своих войск.
Случилось все так, как и предполагал командир разведгруппы. Вскоре после того как разведчики устроили засаду, появилась грузовая автомашина с солдатами. Полный кузов вражеских солдат не обескуражил советских разведчиков. Находясь в засаде, и один разведчик может смело вступить в схватку с целой группой противника: решают внезапность нападения и мощный огонь из всех видов оружия. А тут немцы имели всего лишь незначительное превосходство. Можно было смело вступать в схватку с врагом.
Как только автомашина поравнялась с разведчиками, одновременно свыше десятка автоматов ударило по солдатам противника, сидевшим в кузове автомашины, а под нее полетели две противотанковые гранаты. В течение нескольких десятков секунд все было закончено: грузовик завалился набок, а 15 солдат противника, вывалившиеся из кузова, лежали рядом с автомобилем, и лишь один обезумевший от такой неожиданности немецкий офицер стоял с поднятыми руками перед разведчиками.
Забрав все документы убитых, оружие врага, разведчики вместе с фашистским офицером, послушно выполнявшим их приказы, через 30 минут были уже на нашем переднем крае. Ни одного убитого, ни одного раненого со стороны советских разведчиков не было.
Но иногда бывали и другие, к сожалению, неудачные, случаи, когда командиры разведгруппы недооценивали значение выбора объекта, не считались со сложившейся обстановкой и принимали недостаточно обоснованное и разумное решение. Больно сознавать, что один из опытнейших разведчиков разведроты 74-й стрелковой дивизии 12-й армии из группы лейтенанта С. Валиева сержант Михаил Бурдженадзе в ноябре 1942 года, отстаивая свой родной Кавказ, допустил оплошность в выборе объекта и в оценке сложившейся во время поиска обстановки, которая стоила немалой крови наших разведчиков. Бурдженадзе не организовал тщательного изучения объекта, путей подхода к нему и системы обороны в районе предстоящего поиска, и когда группа захвата подошла к намеченному дзоту, он оказался пустым. Командир же поиска старший сержант Бурдженадзе решил атаковать соседний дзот, который находился в 100 метрах правее. Не зная характера обороны, расположения огневых точек на этом участке обороны и даже не подозревая о существовании здесь ходов сообщения, группа захвата тоже по непредусмотренному варианту начала продвигаться ко второму дзоту. Ее обнаружил фашистский часовой, находившийся около дзота в ходе сообщения, и швырнул в разведчиков гранату. Командир группы вместе с разведчиками открыли огонь по часовому из автоматов. Но это уже явный провал поиска: разведчики себя обнаружили, и надо было не атаковать противника, а вызывать огонь поддерживающей артиллерии, обрушиться всей мощью огня поддерживающих групп по огневым точкам противника, которые открыли огонь по группе захвата, и под их прикрытием немедленно отходить. Ни того, ни другого сделано не было, фактически не было и подготовлено. А расплатой за эту оплошность стала смерть командира группы захвата, и ранение четырех разведчиков. С опытными разведчиками такое случалось не часто.

Но оплошности, проявление неразумной инициативы в ходе боев за Кавказ были все-таки исключением из правил. В подавляющем большинстве случаев войсковые разведчики с честью выходили победителями из поединков с коварным и жестоким противником.
Вот один из примеров, когда ответственно подойдя к выбору объекта, тщательно подготовив все к поиску и проявляя разумную инициативу, смекалку, разведчики успешно решили боевую задачу, поставленную старшим командиром.
Это было в первых числах декабря 1942 года. В Сталинграде еще шли тяжелые затяжные бои. На Кавказе враг был только остановлен, и можно было поэтому со стороны гитлеровцев ожидать еще и активных действий. Тем более что различными видами разведки отмечалась перегруппировка сил противника. Поэтому и потребовал командир корпуса от разведчиков захвата контрольного пленного, с тем чтобы установить перегруппировку сил противника и уточнить нумерацию его частей, действующих перед фронтом стрелового корпуса. Командиром корпуса был указан и примерный район, в котором было бы целесообразнее захватить языка.
План подготовки и действий разведывательной группы составили командир поисковой группы и начальник разведки корпуса. Они же определили и объект для поиска. Разведгруппа состояла всего лишь из восьми человек во главе со старшиной Никитиным. Надо было пробираться через передний край врага, а многочисленная группа часто бывает трудноуправляема, легче обнаруживается противником. Двое суток начальник разведки отвел группе для того, чтобы тщательно изучить на местности объект поиска, пути подхода к нему, систему обороны, характер поведения противника в районе поиска. Причем все это выполнялось, только после того, как был разработан предварительный план поиска, изучены по карте маршрут движения и оборона противника.
Можно было ожидать, что поиск будет успешным. Но боевые действия и особенно разведывательный поиск за передним краем приносят так много неожиданностей, что в такой обстановке можно допустить малейшую оплошность и самим попасть в руки врага. 2 декабря 1942 года перед рассветом (время разведчики выбрали удачно), когда немцы не ждали действий нашей разведки, разведывательная группа во главе со старшиной Никитиным, не замеченная противником, благополучно прошла через его передний край обороны и вышла к дороге Кадахджин — Дзуарикау в 200–300 метрах от намеченного для поиска объекта — минометной батареи. Весь день 2 декабря разведчикам отводился для того, чтобы пронаблюдать, изучить расположение батареи, ее охрану, пути подхода — одним словом, все до мелочей.
Так и поступили наши разведчики. Замаскировавшись в кустарнике, старшина Никитин организовал тщательное круговое охранение, установил наблюдение за батареей и местностью, а сам с тремя бойцами решил выдвинуться еще ближе к батарее, осмотреть лично, что тут делается у фашистов и как лучше захватить языка.
Никитин со своими боевыми друзьями медленно, осторожно, от куста к кусту продвигался все ближе и ближе к батарее врага, осматриваясь и прислушиваясь. Было уже почти совсем светло, и требовалось смотреть за врагом зорко. Продвинулись 50–70 метров, как вдруг Никитин резко опустился, лег на землю, спрятавшись за куст. Разведчики в этом случае без команды сделали то же, что сделал командир. И все увидели, что навстречу им от минометной батареи направляется немецкий офицер. А дальше произошло следующее.
Офицер, ничего не подозревавший, шагал, напевая какую-то песенку: чего ему было остерегаться, он же находился в расположении своих войск. Впереди, примерно в километре, проходила немецкая оборона, с нашего переднего края этот участок местности не просматривался. Выйдя из кустов и неожиданно увидев нацеленные на него в 3–5 метрах четыре автомата советских разведчиков, он подпрыгнул вверх, закричал, схватился за автомат, но тут же выронил его из рук: Никитин метким выстрелом ранил гитлеровского офицера в руку. Еще миг — и офицер на земле: зажат рот, скручены и связаны руки. Задача, казалось, выполнена: пленный в руках наших разведчиков. Но Никитин понимал: немец находился еще на территории, занятой войсками противника, и не менее трудная задача — доставить его в расположение своих войск. В данном же случае восемь советских разведчиков находились днем в тылу врага, совсем рядом с передним краем его обороны. Исчезновение офицера, безусловно, быстро обнаружится, начнутся поиски его, и тогда может произойти то, чего и не ждешь.
Командир группы решил немедленно уходить из этого района в южном направлении, подальше от батареи противника. Используя резко пересеченную местность, разведчики ушли далеко в сторону от батареи и, просидев на опушке леса короткий декабрьский день, вечером благополучно вернулись с пленным в расположение своих войск.
Значительно отличался от предшествующих поисков в целях захвата пленного поиск, который был проведен в 11-м гвардейском стрелковом корпусе разведгруппой, возглавляемой младшим лейтенантом Буряковым, в первой половине декабря 1942 года, когда оборона противника стабилизировалась. Перед фронтом корпуса противник производил перегруппировку своих частей. Имелись данные о переброске на Сталинградский фронт 23-й танковой дивизии и танкового полка «Вестланд» из состава 5-й танково-гренадерской дивизии СС «Викинг». Чтобы уточнить положение частей противника и установить переброску сил врага с Кавказа к Сталинграду, требовался язык. Такую задачу командир 11-го гвардейского стрелкового корпуса и поставил перед разведчиками.
9 декабря командир разведвзвода 10-й гвардейской стрелковой бригады младший лейтенант Буряков получил боевую задачу захватить контрольного пленного. Уяснив задачу, он приступил к выполнению. Три дня — на подготовку, три часа — на непосредственное выполнение.
Объект поиска не был указан командиру разведывательной группы. В условиях горно-лесистой местности были случаи, когда группа, действующая в тылу противника, получала задачу захватить пленного в определенном районе и ей давалось предварительно несколько объектов для атаки. Командир группы (всегда офицер) в этих случаях сам уточнял объект для нападения уже непосредственно в тылу противника. Так было и на этот раз.
Младший лейтенант Буряков вместе с начальником разведки бригады и офицером разведотдела штаба корпуса с раннего утра 10 декабря и до глубокой ночи тщательно разработал и изучил по карте маршрут в намеченный район. Они выделили специальных наблюдателей и познакомили их с обстановкой на местности, создали подгруппы захвата, прикрытия и обеспечения, провели с ними рекогносцировку местности. Каждому разведчику поставили конкретные задачи, а потом провели тренировочное занятие и к концу дня разработали предварительный план действий разведывательной группы, с которым познакомили всех разведчиков. Были подготовлены и проверены оружие, снаряжение, боеприпасы, продукты питания. Ночью, используя освещение местности вражескими наблюдателями, вели наблюдение и прослушивали у переднего края противника.
Предоставив несколько часов для отдыха, в три часа утра младший лейтенант Буряков поднял разведчиков по тревоге. Потом начальник разведки бригады еще раз проверил готовность разведывательной группы к выступлению на выполнение боевой задачи, знание каждым разведчиком своих обязанностей.
Перед рассветом разведчики вышли по намеченному маршруту. Вели их вместе с командиром группы два местных жителя, хорошо знающие местность и не раз ходившие с разведчиками. К 12 часам дня они вышли на лесистые склоны горы Кадахджин. Командир группы выставил двух наблюдателей, остальным приказал отдыхать. Сам же выбрал удобное место для обзора и изучения обстановки и местности. В 14 часов после двухчасового отдыха поставил перед каждым разведчиком задачу: «Объектом поиска будет часовой на высоте, что прямо перед нами. До наступления темноты всем вести тщательное наблюдение и изучить маршрут движения».
Разведчики в бинокли и визуально, не отрывая глаз, всматривались вдаль, рассматривали соседнюю высоту, расположенную прямо перед ними внизу, и отчетливо различали часового, прогуливавшегося около охраняемого объекта. Ясно было одно: активного движения в районе избранного объекта нет, и можно было действовать смело. Буряков принял решение захватить часового. В подгруппу захвата были выделены разведчики Грачев, Федотов, Попов и Кушнарев. Рядовые Кудря, Востриков и Афонькин прикрывали действия подгруппы захвата. Грачев и Федотов двигались на часового, Попов — слева, Кушнарев — справа. Нападение — одновременно со всех сторон.

Когда разведчики были уже у цели, в нескольких десятках метров от часового, подгруппа захвата была обнаружена другим часовым.
Буряков принял решение не ввязываться в бой, уклониться от схватки и немедленно скрыться в складках местности, а потом лесом отойти в южном направлении в горы. Разведчикам удалось замести следы. Долго еще немцы освещали местность ракетами, но так и не обнаружили путь отхода. Разведчики, отдохнув в горах, с утра 12 декабря снова начали искать и изучать объект для захвата пленного. Важно, что они нашли хороший, не прикрытый врагом путь через его передний край обороны.
Выбрав выгодное для наблюдения место, организовав круговую оборону, разведчики весь следующий день вели наблюдение, отыскивая наиболее выгодный объект для нападения и пути выхода от него к переднему краю. И только тогда, когда были разведаны, осмотрены пути подхода к объекту и отхода, выхода к переднему краю, изучен в непосредственной близости объект, командир разведгруппы принял решение: «Пленный сегодня вечером будет захвачен засадой на тропе между блиндажами, расположенными на скатах впереди лежащих высот. Отход с пленным — по старому маршруту. Состав подгрупп — прежний. Я нахожусь вместе с подгруппой захвата. Подгруппу прикрытия возглавит рядовой Кудря. Выдвижение к месту засады — после сигнала с нашего переднего края: три красные ракеты. Сигнал дают наши товарищи из местных жителей Юра и Леня, которые сейчас выходят в обратный путь по указанному им маршруту и от командира обороняющейся на этом участке роты дают установленный сигнал, сообщают ему о начале действий разведчиков по захвату пленных, предупреждают об этом и начальника разведки бригады, который держит связь с артиллеристами».
Около 20 часов 12 декабря над передним краем нашей обороны взметнулись ввысь три красные ракеты. Это — сигнал к действию. Путь свободен. И разведчики начали выдвижение ближе к переднему краю обороны противника. Но на этот раз не с фронта, а из тыла врага. Скрытно от противника они вышли к тропе, по которой бродили солдаты противника, и залегли, замаскировавшись в кустарниках.
Вот где нужны человеку нервы, крепкие нервы и выдержка. Прошел час, другой, а на тропе, у которой лежали разведчики, враг не появлялся. Руки и ноги у бойцов стали коченеть. Тело дрожало от холода. Декабрь месяц давал о себе знать. А согреться в этих условиях было невозможно. Малейшее движение, неосторожность, кашель могли выдать разведчиков, сорвать выполнение боевого приказа. Но смельчаки терпеливо ждали, зная, что придет скоро минута, ради которой они рискуют жизнью, переносят столько невзгод, опасностей.
А время все шло. Минуты казались часами. Потихоньку закрадывалось сомнение: появится ли кто-либо на этой злосчастной тропе? А вдруг движение по ней только днем? Тогда надо думать о новом варианте. Ночь была на исходе. Вот-вот наступит рассвет, а враг все не появлялся. Немцы, выставив часовых, спали в блиндажах. Периодически только взлетали в небо осветительные ракеты, да «дежурные» пулеметчики то и дело — то тут, то там — пускали сноп трассирующих пуль в сторону долин. И все снова замирало. Только около 6 часов утра из блиндажа, ближе всех расположенного к разведгруппе, вышли два солдата с автоматами и направились по тропе в сторону засады. Сразу исчезла усталость. Казалось, стало теплее. Радостно вздохнули разведчики. То, ради чего они пришли, вот-вот свершится. Вся пятерка во главе с Буряковым приготовилась к прыжку. Немецкие солдаты уже совсем рядом и через несколько десятков шагов войдут в кольцо разведчиков, которые в таких случаях в какой-то мере напоминают тигра, приготовившегося к прыжку на свою жертву.
«Хенде хох!» — эти слова младшего лейтенанта послужили сигналом к прыжку разведчиков на фашистов и означали неумолимый приказ немцам поднять руки вверх. (Все разведчики, а офицеры и сержантский состав обязательно, были обучены знанию отдачи на немецком языке таких команд, как «Руки вверх», «Сдавайся», «Выходи», «За мной», «Встать», «Вперед» и т. д. А перед выходом в разведку начальник разведки проверял знание этих команд всеми разведчиками.) Все это произошло так быстро, что оба фашиста не успели ни схватиться за оружие, ни поднять рук: времени не хватило. Разведчики накинули на этот раз на головы пленных мешки, обезоружили и немедленно потащили их в южном направлении, в сторону маршрута, по которому должны возвращаться в расположение своих войск.
На сборном пункте, как и было условлено, когда собралась вся восьмерка отважных разведчиков, командир разведгруппы поставил новую задачу. Она была более сложная и более продолжительная. Надо было днем пробраться с двумя пленными через передний край обороны противника. И Буряков решил разбить разведгруппу па три подгруппы: Кудря и Востриков — парный головной дозор, прокладывающий путь группе; Грачев, Федотов, Попов во главе с командиром группы Буряковым — подгруппа сопровождения пленных; Кушнарев и Афонькин — подгруппа прикрытия.
В таком боевом порядке в 7 часов утра, когда уже наступил рассвет, разведчики двинулись на юг и скрылись в глубине гор, используя для скрытного продвижения складки местности и кустарник, а далее вне дорог и троп по азимуту тем же способом, как они шли в тыл противника. В 11 часов 13 декабря в полном составе разведгруппа благополучно прибыла в расположение боевых порядков наших войск.
Усталые, но радостные, наши разведчики только сейчас догадались посмотреть, что за языков они притащили. В одной из землянок на НП командира стрелковой роты освободили они немцев от мешков. Языками оказались обер-ефрейтор и ефрейтор — то, что и требовал командир корпуса. Обоих эсэсовцев быстро доставили в штаб корпуса, где пленные дали исключительно ценные сведения.
А через пять дней начальник разведки 11-го гвардейского стрелкового корпуса гвардии майор Котляревский доложил начальнику разведки армии: «Приказом по войскам 11 гв. СК за № 065 от 18. 12. 42 года командир РГ гв. мл. лейтенант Буряков награжден орденом Красной Звезды. Разведчики Грачев В. И., Федотов М. С, Попов А. С., Кушнарев М. П., Кудря В. Л., Востриков А. Г., Афонькин В. И. награждены медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Всем разведчикам командир корпуса объявил благодарность».
Или вот еще один пример поучительного поиска разведгруппы 1135-го стрелкового полка 30-й стрелковой дивизии под командованием сержанта Никитина в районе горы Ламбина.
Несмотря на сложность обстановки на переднем крае обороны противника, советские разведчики проникли в тыл противника днем и успешно выполнили поставленную задачу. Используя резко пересеченную местность, густые заросли лиственных лесов и колючие кустарники, в специальном обмундировании они пробрались в расположение врага вне дорог и даже вне горных троп, туда, где их не мог ждать противник. Правда, было затрачено двое суток, чтобы изучить обстановку, характер местности и поведение противника в районе предстоящего поиска, пути скрытного подхода и отхода разведывательной группы.
Каждой подгруппе (а их было три: захвата — 8 человек, поддержки — 6 человек и обеспечения — 4 человека) и каждому разведчику непосредственно на местности были поставлены определенные задачи. Начальник разведки полка капитан Иванов вместе с сержантом Никитиным неоднократно проводили тренировочные занятия. Все разведчики с двух наблюдательных пунктов в течение нескольких часов изучали местность в районе поиска и путь движения к нему. Каждым участником поиска был составлен и заучен на память азимут движения разведывательной группы. Группа на вооружении имела 10 пистолетов-пулеметов ППШ и 8 карабинов обр. 1938 года. У каждого разведчика были две — три ручные гранаты, в том числе на группу — около десятка противотанковых.
Наконец передний край обороны врага позади. Разведчики приблизились к намеченному объекту на расстояние 100–150 метров. (Противник в непогоду поспешно сооружал по всему фронту различные укрытия от дождя. Строительство подобного укрытия и было избрано объектом нападения разведгруппы.) Командир разведгруппы Никитин еще раз уточнил всем подгруппам задачи по одному из разработанных вариантов, по которым тренировались накануне, указал рубеж атаки для подгруппы захвата. Осталось продвинуться еще несколько десятков метров и атаковать противника. Но опять возникло непредусмотренное. В этот день на объекте работала большая группа немецких солдат, а не два-три человека, как в прошлые дни. Взять в плен всю группу невозможно. И тогда Никитин смело изменяет свое прежнее решение: основную массу солдат противника уничтожить огнем, оставшихся в живых взять в плен.
Скрытно, где ползком, а где — согнувшись, маскируясь в кустарнике, подгруппа захвата подобралась вплотную к объекту нападения. Немцы работали старательно: дождь заставлял быстрее закончить укрытие от непогоды. Автоматы и винтовки были накрыты плащ-палатками. Часовых не было. Тыл есть тыл: беспечности всегда больше, чем на переднем крае обороны.
— Огонь! — тихо скомандовал Никитин. Мгновенно раздался треск автоматов. В фашистов полетели гранаты. Солдаты, оставшиеся в живых, бросились в панике бежать, но меткие пули разведчиков разили их наповал. А потом бросок всей группы к объекту. Один немец в руках смельчаков. Троим все-таки удалось скрыться в складках местности. Основная же масса солдат противника была уничтожена. Вся схватка продолжалась лишь 6 минут. А разведчики вернулись с пленным, трофеями и целой папкой документов, вернулись без потерь и раненых.
Много удачных поисков в горах, несмотря на сложность обстановки, было проведено на Кавказе, непосредственно на переднем крае. Так, например, командиру разведвзвода 395-й стрелковой дивизии младшему лейтенанту Тихонову было приказано захватить пленного на западных скатах горы Кочканова. Поучительно то, что младший лейтенант Тихонов с разведгруппой, состоявшей из 26 человек (подгруппа захвата — 7 человек, остальные 19 — прикрытие и обеспечение поиска), настолько тщательно изучил путь подхода к избранному для нападения дзоту и так искусно использовал горно-лесистую местность, что разведчики подгруппы захвата Третьяков, Вдовин, Филатов и другие подошли незаметно прямо к дзоту, у входа которого, склонившись на ручной пулемет, дремал вражеский пулеметчик.
Это произошло так. Подобравшись ползком к пулеметчику на 3–4 метра, разведчики настолько быстро и неожиданно набросились на него, что фашист не успел даже крикнуть. И, не дав ему опомниться, отважные разведчики потащили фашиста. Только услышав, видимо, шорох, выскочили гитлеровцы из дзота. Но было уже поздно. Пулемет остался без пулеметчика. Взлетела ввысь осветительная ракета. Разведчики вместе с пленным залегли. Подгруппа прикрытия своим огнем подавила огонь вражеского пулемета. Пленный благополучно был доставлен в ту же ночь в штаб 395-й стрелковой дивизии.

Войсковые разведчики, по заданию командования Северо-Кавказского фронта действовавшие на территории, временно оккупированной противником, провели множество дерзких операций в тылу противника. В боях за Кавказ отличились разведчики из разведывательной роты 74-й стрелковой дивизии 12-й армии: командир разведывательного взвода лейтенант Сироджеддин Валиев и его подчиненные — разведчики рядовой М. Бурдженадзе и рядовой Тулеген Кошкинбаев; командир разведывательно-диверсионного отряда 56-й армии старший лейтенант Ф. Е. Штуль; разведчики из разведроты 395-й стрелковой дивизии 56-й армии старший лейтенант В. Д. Пономарев и рядовой С. Г. Медведев, а также многие другие. Они проводили операции, в ходе которых добывали ценные сведения о противнике, захватывали в плен немецких офицеров, взрывали мосты через горные речки, уничтожали командные пункты противника, его узлы связи, склады и боевую технику. Подводя итоги битвы за Кавказ, Маршал Советского Союза А. А. Гречко писал уже после войны: «… Боевые действия на Кавказе подтвердили важность создания специально подготовленных и вооруженных отрядов для действий в высокогорной зоне. Поэтому в ходе боев в горно-лесистой местности серьезное внимание уделялось смелым и дерзким действиям мелких подразделений. Важную роль играли небольшие диверсионно-истребительные отряды, которые засылались в тыл противника…»

Сергей МОНЕТЧИКОВ
Фото из архива автора и редакции