Нью-Йорк. Два часа восемь минут ночи 30 июля 1916 года. Через мгновение чудовищный взрыв выбросит из кроватей десятки тысяч людей, его грохот услышат, а толчки почувствуют еще миллионы в радиусе почти 300 километров. Небоскребы на Манхэттене вздрогнут от пятибалльного толчка. Единственный раз в истории качнется массивный Бруклинский мост.

Взрывная волна выбьет окна вместе с рамами во всех зданиях на площади Таймс-сквер. На землю обрушится град из стекла.
В Нью-Йорке на двадцать минут погаснет свет. Выяснить подробности происходящего сразу не удастся — линии телефонной связи между штатами Нью-Йорк и Нью-Джерси будут полностью уничтожены взрывной волной. Над Гудзонским заливом более суток будет полыхать зарево пожара, а окрестности Нью-Йорка накроет оглушительная канонада. Словно тысячи орудий разом начнут бить по мирному городу.
На следующее утро мир облетит новость о катастрофе, уничтожившей крупнейший в Нью-Йорке морской терминал грузов военного назначения. И его название — Блэк Том.
Еще в начале двадцатого века «Железнодорожная компания долины Лейг» (Lehigh Valley Railroad Company) (далее — компания «Лейг») насыпала между ним и берегом штата Нью-Джерси дамбу и провела по ней железнодорожную ветку. Остров стал мысом примерно в полтора километра длиной. На нем вырос огромный грузовой терминал с пирсами. Товары там были всякие, но с началом Первой мировой самыми ходовыми стали взрывоопасные. Место, как оказалось, выбрали удачно — в 1916 году отсюда в Европу отправляли три четверти боеприпасов и сопутствующих им товаров.
Вагоны с опасным грузом загоняли в дальнюю, северную часть терминала. Здесь его положено было незамедлительно перегружать на стоявшие у пирсов баржи и сразу же переправлять на пароходы заказчиков.
Но в Европе шла война. Никто не знал точно, когда суда смогут принять груз, и обычно вагоны в ожидании разгрузки стояли в терминале по нескольку дней, а иногда и неделю. То же самое происходило и с баржами у пирсов. Компания больше увлекалась бойкой торговлей, а не вопросами безопасности.
И в конце концов случилось то, что случилось. Очевидцы катастрофы сообщили пожарным и полиции, что на территории терминала ночью внезапно загорелся и взорвался вагон с боеприпасами, а от него начало детонировать все, что только могло и на суше, и на море. Рвалось и пылало до понедельника.

Первые впечатления

Убедившись в том, что все, что могло взорваться, уже взорвалось, к терминалу выдвигаются пожарные катера и машины. За ними идут полицейские и следователи. После того как удается справиться с огнем, на месте злосчастного вагона находят огромную воронку. Терминал Блэк Том со всеми грузами и подвижным составом полностью уничтожен.

По оставшимся накладным определили тротиловый эквивалент происшествия. Оказалось, что в ту ночь в терминале находилось 34 вагона со снарядами, взрывчаткой, толом и нитроцеллюлозой, а у пирсов стояло десять барж. Большинство из них, в нарушение инструкций, также было загружено взрывчатыми веществами. Суммарная мощность этого своеобразного самодельного взрывного устройства составила примерно тысячу тонн взрывчатых веществ.
Что касается жертв, то официально их было на удивление мало — семь человек, включая выпавшего из колыбели десятимесячного младенца. Правда, неофициально считается, что погибло около двухсот человек — поденных рабочих, нелегалов?гастарбайтеров и просто бродяг, для которых баржи у терминала были излюбленным местом ночевок. Тысячи людей получили ранения и травмы.
Как водится, начался поиск виновных. Сначала, как всегда и везде, решили, что все беды — от разгильдяйства. Было выдвинуто несколько версий происшествия. Согласно первой взрыв на острове Блэк Том вызван огнем, разведенным сторожами для отпугивания москитов. Таков был первый вывод следователей, и в кутузке мгновенно оказались два сторожа, которые действительно жгли в ту ночь так называемые садовые грелки.

Но этой версии противоречило заявление очевидца с острова Свободы (тогда он еще назывался Бедлоу) о том, что почти одновременно с первым возник и второй пожар — на набитой взрывчаткой барже Johnson 17. Второй взрыв разнес именно ее, что подтвердилось, когда в дне залива, в 250 метрах от пирса, эхолотом нащупали огромную воронку. Следователи никак не смогли объяснить, как сторожа умудрились запалить охраняемый объект сразу в двух местах, и их отпустили.
Компания «Лейг», которой грозили многомиллионные иски владельцев грузов, выдвинула вторую версию. Она заявила, что в злополучном вагоне произошло самовозгорание пороха. Еще за несколько лет до происшествия этот вариант бы прошел, и все свалили бы на мать-природу. Но ко времени катастрофы в бездымный порох в снарядах уже промышленным способом добавляли новейшее тогда изобретение — стабилизатор дифиниламин, который надежно препятствовал самовозгоранию. То же было сказано и в отношении тола. Наконец, компании популярно объяснили, что если бы рванули снаряды, смельчаки ну никак бы не смогли еще в течение двадцати минут прыгать вокруг вагона с ведрами.
И тут те, кто обвинял компанию «Лейг», ее же и спасли. Истцы заявили, что она знала, что в стране действуют немецкие диверсанты. Вот тогда возникла третья версия, о которой мы расскажем подробнее.

Диверсанты

В ночь на 30 июля на территории терминала Блэк Том военной разведкой Германии была осуществлена заранее спланированная и тщательно подготовленная операция по уничтожению материальных средств, предназначенных для того, чтобы убивать и калечить граждан рейха, выполняющих свой воинский долг на полях сражений в Европе.
Попытки заработать на войне всегда чреваты неприятными последствиями. Нейтральные Штаты были готовы продавать оружие и боеприпасы всем сторонам мирового конфликта. Но в 1915 году Британия устроила Германии морскую блокаду, и грузы из Америки стали доставаться исключительно Антанте. Германия посчитала это несправедливым, тем более что, помимо нарушения баланса сил в войне, из-за морской блокады граждане рейха стали элементарно голодать. Для уравнивания шансов тевтоны испробовали все — скупали и складировали в США вооружение и боеприпасы, чтобы они не доставались врагу, без разбору топили транспортные суда в Атлантике. Ничего не помогало. Вдобавок американцы с начала 1915 года стали поставлять Антанте большие партии снарядов нового типа. Они были не чугунные, а стальные, и  гораздо эффективнее немецких. Надо было что-то делать, и было принято опасное решение — бить мух прямо на котлете.
…Формально Блэк Том — легкая цель. Охрана — всего несколько человек: сторожа и детективы из частного агентства. Дорога с берега сюда открыта — между арсеналами Блэк Тома и материком нет даже ворот. Если кто-то хочет пройти к терминалу, его даже не останавливают — у многих членов экипажей барж здесь стоят лодки.
Но существует гораздо более серьезная опасность. США не хотят воевать с Германией. Германия не желает этого еще больше. А вот Антанте это на руку. Докажут, что Блэк Том взорвали немцы, легче будет втянуть Америку в войну, а это — неизбежное поражение Германии.

Для гарантии успеха принято решение заходить на терминал двумя группами — с воды и с берега, и заряжать сразу два объекта — на суше и на воде. Работать намечено не с динамитом, а с «зажигалками», чтобы попытаться создать видимость случайного пожара. Для этого существуют эффективные спецсредства, которые при срабатывании выделяют достаточную для детонации боеприпасов температуру и не оставляют после себя почти никаких следов. Есть и человек, который будет путать следы.
…Еще до полуночи первая группа — два немецких диверсанта – отплывает на гребной шлюпке от нью-йоркского берега в сторону терминала. Чуть позже еще одна группа выходит на цель пешим ходом по дамбе. На авось немцы не надеются — один из членов группы несколько месяцев «прикармливал» начальника охраны, который в эту ночь дежурит на терминале.
Необходимо одновременно поджечь вагон со снарядами и баржу Johnson 17, на борту которой находится 50 тонн тринитротолуола и 417 взрывателей к плавучим минам.
Один из членов пешей группы незаметно подбирается к вагону с боеприпасами и закладывает «зажигалки». До их срабатывания группа благополучно возвращается на материк.
Группа на лодке высаживается на баржу Johnson 17. На ней в ту ночь спит ее капитан. Судя по тому, что никто на пирсе не слышит ни его криков, ни шума борьбы, немцы были готовы к любым неожиданностям. …Через три месяца труп капитана выбросит на берег острова Свободы.
«Зажигалки» закладываются среди груза баржи. Замедление известно, времени совсем мало — диверсанты прыгают в свою лодку, и она бесшумно уходит в сторону нью-йоркского берега.
Ровно в 00.45 загорается вагон. Почти одновременно срабатывают и «зажигалки» на барже, что и замечает вышеупомянутый зевака с острова Свободы. Охрана вызывает пожарных. Но прибывшие расчеты обнаруживают, что в береговой противопожарной системе почему-то нет воды.
Благоразумное большинство спешит покинуть опасную зону, ну и, конечно, несколько смельчаков пытаются самостоятельно потушить вагон. Но биться против германской химии просто невозможно, и через двадцать минут после начала пожара последний человек покидает терминал.

В два часа восемь минут ночи детонируют снаряды в вагоне, и первый чудовищный взрыв сотрясает берега Гудзонского залива. Баржи отбрасывает от пирса и выносит в залив. Терминал окутывают дым и пламя. Через двенадцать минут осколки рвущихся снарядов бьют в башню на центральной площади города Джерси. Часы на башне останавливаются, и в этот момент происходит второй взрыв — на барже Johnson 17.
Волна от взрыва дрейфующей баржи такая, что переворачивает лодку с диверсантами. Но им приказано выжить, а не утонуть. Небольшая заминка, и они благополучно возвращаются в Нью-Йорк.
Блестящая операция.

Кто организатор?

Вот такая версия. Детальных отчетов, следов и мемуаров участники этой операции, естественно, не оставили.
Так на чей счет можно записать Блэк Том? Логично предположить, что это заслуга военной разведки — того самого загадочного отдела IIIб большого генерального штаба. Как известно, шеф немецкой разведки, полковник Вальтер Николаи осенью 1914 года организовал даже особую «секцию П» (политика) под руководством капитана Рудольфа Надольного. В этой секции под политикой понимали диверсии и саботаж. И США формально считались зоной ответственности военной разведки. Но есть загвоздка. Вот что пишет Николаи в 1923 году в своих мемуарах:
«Из всех воюющих держав Америке меньше всего или даже почти вовсе не угрожала разведка генерального штаба на ее собственной территории… Если отбросить те преувеличения, которые вражеская пропаганда применяла для своих целей, то останется, быть может, несколько предприятий, которые были германскому генеральному штабу известны еще меньше, чем самим Соединенным Штатам, так как были созданы инициативой друзей Германии, действовавших без ее руководства. Их жертвенная готовность приносила поэтому Германии сравнительно мало пользы и таила в себе с самого начала опасность бесплановой и бесцельной деятельности».
Так кто же с начала 1915 года и до официального вступления США в войну в мае 1917-го полностью или частично уничтожил 43 завода и несколько крупных военных складов и совершил диверсии на 47 судах, отплывших из Америки в Европу? Кто-то отравлял зерно, заражал скот, предназначенный для отправки в воюющие с Германией европейские страны, инициировал массовые забастовки и стачки на военных заводах в США и Канаде, совершал покушения на влиятельных противников Германии, сыпал песок в автомобильные моторы и стволы пушек. Кто-то же нанес Соединенным Штатам ущерб на 2,5 млрд. долларов.

Вряд ли это было дело рук Николаи и его агентов. Ведь в то время его и Надольного больше занимала работа на фронтах, особенно, на Восточном. Вдобавок «тихий полковник» был просто не готов оперативно среагировать и организовать сеть на таком расстоянии. В условиях мировой войны большой масштаб требовал большой подготовки и больших сил.
Но судя по всему, такие силы у Германии в Америке были. Возьмем тот же Блэк Том. Он относится к той категории боевых операций, которые тщательно подготовлены, жестко проведены, хитроумно прикрыты и… поэтому успешны. Операций нового времени, успех в которых определялся не случаем, а слаженными действиями групп профессионалов. Эту операцию, с ее четким распределением задач и готовностью в случае необходимости к силовому воздействию, вообще можно считать одним из первых опытов применения групп специального назначения.
И руководила ими еще одна германская спецслужба, влиятельная, агрессивная и независимая. И в Америке она активно и системно действовала задолго до начала Первой мировой.

«N»

Свою карьеру лейтенант Канарис начинал на крейсере «Дрезден»… и в разведке военно-морского флота, а точнее,главного штаба военно-морского флота, или сокращенно адмирал-штаба. «Контора» называлась Nachrichten-Abteilung, или просто «N».
Известно о ней немного. Создана она была в конце XIX века, а распущена 15 июля 1919 года. После окончания войны последний ее руководитель благоразумно сжег все документы, касающиеся заграничных операций.
То, что «N» обладала независимостью, большими возможностями и агрессивным характером, несомненно. Как известно, военный флот был любимым детищем кайзера Вильгельма II.
С начала войны буквой «N» в германском флоте командовал капитан Вальтер Изендаль. Тогда же у военной разведки Германии появились объединенные центры подготовки и сбора развединформации (Kriegsnachrichtenstellen, или KNSts) под руководством армейских или флотских офицеров. У военно-морской разведки был свой центр — в Везеле, на западе Германии.
Именно «N» отвечала за «дальние берега». Неудивительно, что 28 ноября 1914 года именно адмирал-штаб разослал военным атташе по всему миру шифрограмму: «Необходимо нанять через третьих лиц, не состоящих ни в каких отношениях с официальными представителями Германии, агентов для осуществления взрывов на судах, принадлежащих странам-противникам».
А весной 1916 года в «N» был создан отдел «NIV», который возглавил лейтенант-коммандер Альфред Лассен. Была у его организации и «крыша» — берлинская компания Agatit-Werke, на которой, помимо прочего, изготовлялись и предметы диверсионного обихода.
Вообще, в шпионских страстях Германии в Штатах достаточно морских офицеров. Надо вспомнить капитана Ринтелена, который перед отбытием в Америку весной 1915 года пообещал: «Я скуплю все, что смогу, и уничтожу все остальное». После него сюда прибыл военный инженер Фей, и на кораблях, отбывающих в Европу, стали вспыхивать странные пожары. Не кто иной, как Ринтелен, организовал на интернированном в нью-йоркском порту пароходе «Фридрих Великий» фабрику «свинцовых сигар» — изобретение химика Шеле. Такая «сигара» была разделена внутри медным диском заранее рассчитанной толщины. Обе части заполнялись разными кислотами, которые, проев за нужное время диск, бесшумно воспламенялись. Были и конструкции с белым фосфором. Скорей всего именно ими «прожгли» Блэк Том.
Предположить, что диверсия на Блэк Томе — дело рук штатной группы спецназа «NIV» в США, можно, просто почитав биографии некоторых ее непосредственных участников. Итак

Двое в лодке

Эту пару историки спецслужб до сих пор называют «самой эффективной диверсионной группой в истории». За несколько дней до операции на Блэк Томе они приехали в Нью-Йорк из Сан-Франциско. Двое рослых парней — Лотарь Вицке и Курт Янке.
Однажды Вицке в разговоре бросил такую фразу: «Я также провернул дельце в Нью-Джерси с Янке, когда взорвались баржи с боеприпасами и пирсы».
Двухметровый, атлетически сложенный блондин с голубыми глазами Лотарь Вицке — не главный в группе. Но лучше начать с него. Он — единственный, кто не раз проговаривался, что участвовал в подрыве Блэк Тома. Вышеприведенную фразу записал его «приятель» в Мексике — агент спецслужб США.
Интересно начало его карьеры. Когда крейсер «Дрезден», на котором Вицке служил вместе с Канарисом, был потоплен, а экипаж интернирован, германская военно-морская разведка в Аргентине и Чили организовала побег всего двум офицерам. В августе 1915 года с чилийского острова Квирикина (Quiriquina), где содержался экипаж «Дрездена», бежал Канарис, а сразу после него перевели на нелегальное положение и лейтенанта Лотаря Вицке. Он сломал ногу во время затопления «Дрездена» и, будучи два месяца в госпитале, интернирования избежал.
Канарис вернулся в Европу. Вицке некоторое время осваивался, работая курьером между германскими консульствами в Латинской Америке, а затем был переправлен в США, где вошел в диверсионную группу Курта Янке. На их счету — ряд диверсий на Тихоокеанском побережье США.
Официально он ни разу не признавал своего участия в операции на Блэк Томе. Но простодушно подтверждал, к примеру, то, что был с Янке в Нью-Йорке осенью 1916 года и даже жил с тем в одной комнате.

Курт Янке

…В историческом словаре по разведке Германии пишется, что Курт Янке предложил свои услуги «NIV» в Сан-Франциско лишь в канун Первой мировой войны.
Но есть нюанс — на службу в рейхсмарине он поступил еще в начале 1900-х. А как раз зимой 1900–1901 года штабные учения адмирал-штаба привели к грустному выводу — даже при самых благоприятных условиях он не сможет тягаться с британским флотом. Помимо прочего, только что созданной «N» была поставлена задача создать агентурную сеть, чтобы по всему миру отслеживать движение боевых кораблей Великобритании. В том числе и в портах США.
И вот Янке, вроде уже гражданский человек, уезжает в Пекин. Там же в то же время набирается шпионского опыта и Вальтер Николаи. После русско-японской войны Янке ненадолго возвращается в Германию и в 1909 году иммигрирует в США, где на 10 месяцев поступает на службу в корпус морской пехоты.
О подрыве терминала Янке никому не говорил, но зато признавался, например, что в 1917 году потопил 14 пароходов. Тоже неплохо.
В операции на Блэк Томе принимает участие и капитан Хинш — еще до Первой мировой — резервист ВМФ Германии. Судя по всему, именно он вел группу по суше. Существуют данные, что за операцию на Блэк Томе Хинш получает премию — 2000 долларов.

Юнга-словак

Хинш шел к терминалу вместе с человеком, которого потом десятилетиями будут считать единственным виновником взрыва Блэк Тома. Это словак Михал Кристов, что на американский лад писалось как Майкл Кристофф.
…3 января 1916 года к нему, безработному иммигранту, на вокзале Пенсильвания подходит Хинш, представляется Грентнером и с ходу предлагает непыльную работу. За двадцать долларов в неделю Михал таскает за хозяином два чемодана с чертежами мостов и заводов, деньгами и книгами.
В местах их совместных с Кристовым визитов и путешествий Хинша в одиночку — под Филадельфией, Бриджпортом, Коннектикутом, Канзас-сити, Сент-Луисом, Чикаго, Экроном – почему-то всегда происходят взрывы и пожары на военных заводах.
А перед взрывом терминала Блэк Том Михал по заданию Хинша несколько месяцев работает на предприятии Tidewater Oil Company, фактически напротив Блэк Тома, часто бродит по территории терминала, запоминая расположение объектов, и входит в доверие к охране. Ну и дальше, как положено, ничего не помнит.
Несмотря на то, что Кристов был не немцем и, похоже, не профессиональным вредителем, неприятная внешность и странное поведение явно выдавало в нем врага Америки. Вдобавок подруга детства местного капитана полиции Ригни весьма кстати сообщила ему о том, что в ночь катастрофы он не был дома до четырех утра и вернулся в состоянии, близком к прострации. В ответ на расспросы он лишь потерянно твердил: «Что я натворил! Что я натворил!». За ним стали следить и 31 августа арестовали.
Он и рассказал им про Грентнера. Пораженные нехарактерным для матерого диверсанта простодушием Кристова, следователи запросили помощи у психиатра. Тот сразу поставил верный диагноз. Следователи облегченно вздохнули и 25 сентября отпустили Михала, строго наказав ему самому поискать таинственного Грентнера. Как и его знаменитый литературный земляк — бравый солдат Швейк – он тоже ускользнул от неприятностей, в критических ситуациях прикидываясь идиотом.

Эпилог

Сколько точно человек участвовали в этой операции, вряд ли кто-то и когда-то узнает. Во всяком случае, ясно, что не один Кристов.
В августе 1916 года были две попытки взорвать пирсы Pacific Coast Steamship Company. Осенью на нескольких американских пароходах возникали загадочные пожары. Янке с Вицке вернулись домой.
11 января 1917 года был взорван завод по производству боеприпасов в Кингсленде, в 15 км от Нью-Йорка. Уничтожено 500 тыс. трехдюймовых снарядов. Схема та же, но основной и единственный виновник теперь, для разнообразия, уже украинец.
6 апреля 1917 года США вступили в войну. А что же диверсанты? Сразу же после объявления войны они дружно уходят на территорию Мексики. Капитан Хинш в июле 1917 года внезапно появляется в Бремене, как подозревают в Америке, прибыв туда на подводной лодке.
Курт Янке в 1918 году официально — военно-морской агент в Мексике. Но американские разведчики в Мехико открыто называют его резидентом военно-морской разведки Германии с задачей организации мятежей в американской армии, саботажа и диверсий как в США, так и в зоне Панамского канала, а также на кораблях, перевозивших военные грузы. С бюджетом в 100 тыс. марок в месяц плюс дополнительная оплата за конкретные результаты. Так, может, все-таки он просто был главным «N» по Америке еще с 1909 года?
Позже он стал известен организацией в 1923 году массовых диверсий против французских войск в Руре и подготовкой высадки подразделений спецназа в Британии, как части операции «Морской лев». Янке был арестован СМЕРШем в марте 1945-го и расстрелян в марте 1950-го по обвинению в организации спецподразделения абвера «Бранденбург-800».
Лотарь Вицке 18 января 1918 года был арестован в гостинице Central Hotel в городе Ногалес, штат Аризона. Ему было предъявлено обвинение в шпионаже и диверсиях, и его приговорили к смертной казни — единственного диверсанта в Америке за время Первой мировой войны. Но что удивительно, несмотря на то, что, по меньшей мере, трое независимых свидетелей сообщали, о его участии в подрыве Блэк Тома, следствие по этому пункту не стали заводить.
Даже после заключения перемирия между Германией и Антантой его приговор был оставлен без изменения. 27 мая 1920 года президент Вильсон лишь заменил Лотарю казнь пожизненной каторгой.
В 1923 году он был освобожден и по возвращении в Германию получил сразу два Железных креста — 1-й и 2-й степени. В двадцатых числился сотрудником разведывательного бюро своего напарника Янке. А потом снова исчез, чтобы появляться то в Латинской Америке, то в Китае. Далее, как написано в карточке из британского архива, «стал офицером абвера». Как и его напарник.
Михал Кристов еще в мае 1917 года прибег к давно известному в Штатах способу сбить преследователей со следа — 22 мая записался в армию, а уже 12 сентября был уволен по причине туберкулеза и поддельных документов о призыве. Десять лет его искали по всей Америке, но он всегда ускользал от интервью.
А в 1928 году немцы сообщили вышеупомянутой комиссии, что 3 апреля этот словацкий партизан умер в тюрьме Стейтен Айленд в Нью-Йорке. Тот факт, что только немцы знали, где он, говорил о том, что они были с ним в постоянном контакте. Была проведена эксгумация тела неуловимого словака. Вывод был неоднозначный — зубы трупа отличались от описания дантиста в медкнижке, заведенной на Кристова в армии…
В 1939 году специальная комиссия после десятилетий назвала Германию ответственной за Блэк Том. Только в 1953 году стороны определили сумму к выплате в 50 млн. долларов (456 млн. по курсу 2012 года). Окончательно Германия рассчиталась за один из первых опытов применения диверсионных групп лишь в 1979 году…

Вадим ФЕРСОВИЧ
Фото из архива автора