Горное плато Хардангервидда (Бесплодные горы) в Норвегии – дикое и непригодное для жизни место: камни, мох, карликовый можжевельник. Зимой бураны, морозы и отсутствие естественных укрытий удушают здесь всякую жизнь. Во Второй мировой войне это плато стало театром ожесточенной борьбы.

Здесь в п.Веморк близ Рьюкана притаился среди гор единственный в мире завод по производству тяжелой воды. В 1934 году его построило с участием французов Норвежское гидроэлектрическое управление («Norskhydro-elektrisk»). Почему здесь? Производство тяжелой воды (D2О) требует огромного количества электроэнергии, а ее в стране горных рек достаточно. К 1938 году завод произвел 40 кг D2О, в 39-м — уже 120 кг. Именно в это время стало очевидным огромное значение тяжелой воды для ядерных исследований. Вступив в апреле 1940 года в Норвегию, немцы первым делом заняли «Норск гидро», тут же прислали специальную команду из 500 ученых и инженеров и значительно ускорили дело. К концу 41-го в рейх ушло 360 кг чистой D2O, через год — уже 800 кг, но немецкий рейхскомиссар Норвегии Тербовен требовал увеличить годовое производство до 10000 кг.

Осознавая стратегическое значение объекта, немцы больше всего опасались удара по нему с воздуха. Завод и смежную ГЭС прикрыли батареи 88-мм зенитных орудий, 20-мм счетверенные скорострельные зенитки «Эрликон»; за воздушным пространством следили посты визуального/звукометрического контроля. Физическую охрану составляли солдаты в бараках на территории, внутри цехов, блокпост на мосту перед въездом, пулеметные гнезда, минные поля, колючая проволока по периметру; единственную дорогу в случае тревоги освещали прожекторы. Водоводы ГЭС также были прикрыты минно-взрывными и проволочными заграждениями.

Цель — «Норск гидро»

Лишь летом 41-го британская разведка «IntelligenceService» узнала о том, что происходит на спрятанном в горах объекте. Схватившись за голову, англичане взялись скрупулезно изучать характер немецкой активности там и возможные последствия этого. Для них и США, бросивших все силы на создание атомной бомбы, стала реальной опасность того, что, обладая «Норск гидро», немцы придут к цели раньше. Уничтожение завода и запасов уже имеющейся жидкости стало наивысшим приоритетом. Черчилль приказал RoyalAirForce разбомбить объект, однако баллистики пришли к выводу, что прочные цеха выдержат любую бомбежку, но главное — линия высокой концентрации находится в бетонном бункере под землей. Поделились своими заботами с американцами. Их руководитель атомного проекта (проект «Манхэттен») генерал Гроувз предложил массированным воздушным ударом сровнять завод с землей. Члены норвежского правительства в изгнании, жившие в Лондоне, молили не прибегать к такой «дубине»: на территории «Норск гидро» были цистерны с жидким аммиаком, и попади в них бомба, население ниже завода по ходу ущелья будет уничтожено. Такие потери в войне неизбежны, но норвежцы – люди серьезные, и как бы это не повернуло их от англосаксов к «расово близким» немцам. Уничтожить завод можно только с помощью наземной операции. Она была поручена Объединенному оперативному штабу и норвежской секции УСО (Управление специальных операций, Special Operations Executive).
…В марте 1942 года норвежские газеты сообщили о гибели пассажирского парохода «Гальтерзунд», ходившего между портами побережья. В действительности дело было так: английский резидент в Норвегии Стархейм получил из Лондона наводку на инженера Скиннарланда, интересного своим доступом к «Норск гидро». Завербовав его, Стархейм решил устроить ему «прогулку» на Британские острова. Он собрал вокруг себя недовольных немцами норвежцев; сев на судно в качестве пассажиров в разных портах, они захватили его и ушли в Шотландию. На борту были и Стархейм со Скиннарландом, ради него и затевалась вся эта история. За 7 дней они дошли до Абердина, за 11 дней Скиннарланд прошел в разведцентре УСО блицподготовку, 29 марта его сбросили с парашютом на заснеженное плато Хардангервидда, и он явился как ни в чем не бывало на работу, объяснив трехнедельное отсутствие болезнью. Начальство ничего не заподозрило, и Скиннарланд стал нарабатывать контакты с людьми, занятыми непосредственно в производстве тяжелой воды. Его донесения передавались через курьеров в Осло и Мальме, а уже оттуда — в Лондон.

Три розовых слона»

Одновременно УСО подобрало четверых норвежских солдат (Паульсон, Хельберг, Кильструп и Хаугланд), родившихся и выросших в районе Рьюкана, сформировав из них передовую группу Swallow («Ласточка») для высадки отряда коммандос на «Норск гидро».Самые лучшие инструкторы УСО интенсивно готовили их минному и радиоделу, снятию часовых, стрельбе. К сентябрю 1942 года все было готово, но дважды высадка не удалась из-за непогоды над целью. Наконец 19 октября их сбросили с парашютами за десятки километров от «Норск гидро», куда нужно было еще добраться. Двое суток они искали грузовые контейнеры, но не успели найти и половины, как разразился страшный буран. Радиосвязи не было; 250 кг груза разделили на части, перетаскивали и маскировали одну, возвращались за другой, и так прошли весь путь, делая в день несколько километров по заснеженной пустыне, благо места были безлюдные. Видевшие их немецкие летчики не придавали значения передвижению «охотников-аборигенов». На место прибыли 6 ноября, т. е. через три недели после выброски; истощенные, измученные, обосновались в заброшенной хижине в 30 милях от Рьюкана на высоте 1500 м. На это были способны только уроженцы этих суровых мест. Наладив радиосвязь с Центром, они послали сигнал «Три розовых слона», означавший, что они вышли на заданную позицию и ждут десанта. А его отправка затягивалась.

Операция Freshman

Первое же донесение Скиннарланда потрясло англичан: «Производство тяжелой воды значительно выросло». Британский военный кабинет (так называлось правительство в годы войны) приказал незамедлительно уничтожить объект. Новое донесение – «Готовится к отправке в рейх весь имеющийся запас D2О» — добавило масла в огонь. Возникла серьезная угроза Западу, и нельзя было полагаться лишь на нескольких норвежцев-патриотов. «Ласточкам» приказали готовить принятие ударной группы. Они посетили место высадки, описали его в радиограммах, предупредив, что самолетные компасы будут давать отклонения из-за железной руды в округе. Операцию назвали Freshman («Новичок»). Это была армейская операция в британской униформе: высадка у озера Месватан, питающего водой ГЭС, внезапная атака, взрыв всех сооружений и отход на территорию нейтральной Швеции. В группу лейтенанта Матвена вошли 34 бойца 9-й парашютно-саперной роты. Средство доставки: десантные планеры «Хорса» на буксире бомбардировщиков «Галифакс», способных без дозаправки слетать в Норвегию и обратно. В успехе сомнений не было: надежные 4-моторные буксировщики, опытные экипажи с навыками ночных бомбардировок рейха, отборные десантники, частично с опытом рейдов в Норвегию — все это, как полагали, гарантирует успех, и скоро вопрос немецкой «урановой бомбы» будет закрыт. Однако разработанный на скорую руку план был заведомо обречен на провал. На это указывал и норвежский отдел УСО, так оценивший место проведения операции: «Погода обычно ужасная, туманная, непредсказуемая: внезапный шторм может вызвать весну среди осени. Территория недоступна: опасные горные пики, ледники, болота, горные потоки. Посадочные площадки? Вряд ли». Влиятельный объединенный оперативный штаб сомнения отверг.
Вечером 19 ноября (день начала контрнаступления Красной Армии под Сталинградом) тяжело груженные планерные сцепки взлетели с шотландской авиабазы Вик курсом на Норвегию: первая сцепка («Берти») в 17:15, вторая («Эпил») в 17:50. Метеорологи обещали на четырехсотмильном пути легкую облачность, над целью — полнолуние при ясном небе. Через час после взлета пропала связь между самолетами. Сцепка «Берти» летела над Северным морем на небольшой высоте, под облаками, чтобы набрать высоту уже в ясном небе над плато. Обломки самолета и планера были найдены в 20 км от береговой линии. Зенитного обстрела не было, и трудно понять, что произошло; возможно, пилот не заметил, что они уже над сушей. Самолет врезался в гору, экипаж погиб; выжившие десантники пытались уйти в горы, унося раненых, но далеко не ушли. На место крушения прибыл отряд вермахта, оповещенный службой радиоперехвата. После скоротечного боя оставшихся в живых расстреляли, как того требовал приказ Гитлера о диверсантах от 18.10.1942 г. На месте крушения было найдено «значительное количество средств диверсионной деятельности» — взрывчатка, оружие, рации. С расстрелом пленных явно поторопились; гестапо было вне себя: с какой целью прибыли «томми», для чего взрывчатка? Немецкая послушность приказам обернулась серьезным промахом. Шеф немецких сил СС и полиции в Норвегии доложил в РСХА (Главное имперское управление безопасности): «В 3 ч. утра 20.11.42 вблизи Егерзунда разбился английский самолет с планером на буксире. Экипаж буксировщика — военнослужащие, среди них один негр — погиб. В планере обнаружено 17 человек, очевидно, агенты. Трое погибли при катастрофе, шестеро были тяжело ранены. Все расстреляны на месте вермахтом, что делает расследование невозможным».

А «Эпил» подошел к плато на высоте 3000 м. Небо действительно было ясным, но все попытки найти площадку на заснеженной равнине без единого ориентира оказались тщетными. Горючее заканчивалось, и экипаж повернул домой. Над береговой линией сцепка попала в плотную облачность и в отчаянии вышла в эфир: «Сильное обледенение!» Немецкая служба радиоперехвата забила тревогу: «Над Норвегией британские самолеты!» А у сцепки лопнул буксирный трос, планер спиралью ушел вниз, и буксировщик доложил о его падении в море. Но он упал на северный берег Лизе-фьорда; наутро лыжный патруль немцев обнаружил обломки и пассажиров, из 17 человек выжили 9. Четверо тяжелораненых умерли в госпитале, пятерых допросили и тоже расстреляли. Командующий немецкими войсками в Норвегии генерал фон Фалькенхорст доложил в Берлин, что допрос дал ценные сведения о целях противника. Он вместе с рейхскомиссаром Тербовеном посетил «Норск гидро», и стало ясно: немцы знают, на ЧТО охотится враг. Гарнизон был усилен, местность дополнительно заминирована.

Операция «Ганнерсайд»

Итак, операция объединенного оперативного штаба провалилась. Первое боевое применение британских десантников такого рода вышло комом, погиб 41 человек. Экипажи «Галифаксов» не имели опыта буксировки, тем более в сложных метеоусловиях, а мягкая посадка под завязку загруженных планеров на плато, усеянном огромными валунами, изрезанном ущельями, окруженном горными цепями, причем в условиях ежечасно меняющейся погоды, была невозможна в принципе. Шокированной гибелью десанта группе «Ласточка» было приказано не выходить на связь и ждать особых распоряжений. Лондон не смирился с поражением. Теперь было решено уничтожить завод диверсией, проведение которой наконец-то доверили УСО. Шефом норвежской секции был назначен полковник Уилсон (до войны начальник полиции Калькутты, а также руководитель «Британского движения бойскаутов»). Для обеспечения операции на Норвегию была наброшена густая агентурная сеть, насчитывавшая к концу 1942 года 19 агентов в разных районах страны.

В диверсионную группу «Ганнерсайд» вошли норвежцы с военным опытом, отличные лыжники, лейтенанты Реннеберг, Хаукелид, Идланд и фельфебели Кайзер, Сторхауг, Стремсхейм. Их готовили в 17-й спецшколе близ Саутгемптона («школа гангстеров»), из которой удалили всех курсантов. Бежавший в Лондон главный инженер «Норск гидро» доктор Йомар Брун привез чертежи и снимки завода, ГЭС и окрестностей, указал уязвимые точки объекта, которые хорошо знал и норвежский физик профессор Лейф Тронстад, теперь майор британской секретной службы УСО. По их данным был построен в пропорции 1:1 макет самых важных частей завода. На нем и в темном бараке в течение двух месяцев проводились тренировки, пока норвежцы не научились быстро и верно, в темноте и с завязанными глазами устанавливать заряды. Объект находился на скальном выступе, с трех сторон было ущелье. Подход к нему был возможен лишь по подвесному мосту через ущелье глубиной 150 м или по железнодорожной насыпи. В этом случае нужно было спуститься в пропасть, подняться из нее и идти по рельсам, входившим на территорию завода через ворота, запертые просто цепью. Далее через кабельный туннель можно было проникнуть в подвальный электролизный цех, где стояли и цистерны с готовой тяжелой водой. Пока подрывники тренировались на макете, изучали аэрофотоснимки, зубрили пути подхода-отхода, группа «Ласточка» ждала на плато в своей подснежной берлоге с замаскированной под деревце антенной; заряд батарей подходил к концу, сигнал становился все слабее. Зима 1942/43 гг. оказалась самой суровой на памяти целого поколения, высадка новой группы откладывалась, а крайне истощенные «ласточки» находились на грани голодной смерти, вот уже 4 месяца бесплодно сидя в Бесплодных горах. 23 января 1943 года пришла команда готовиться к приему гостей. Положение осложнилось, автобусы с рабочими завода теперь сопровождали солдаты СС, но больше всего беспокоили минные заграждения по периметру.
16 февраля: в Норвегии свирепая зима, а на шотландском аэродроме по-весеннему тепло. Шестеро крепких мужчин в теплых куртках и белых маскхалатах, с лыжами, бросались в глаза, но, к счастью, агенты абвера, которых в Англии было немало, этого не увидели. Полковник Уилсон отправил «Ганнерсайд» в путь, выдав каждому на всякий случай капсулу с цианистым калием и изменив в последний момент координаты места приземления. В полночь группа высадилась с высоты 300 м на лед озера Скрюккен в 40 км от базы «ласточек». Начался страшный буран; чтобы не замерзнуть, пришлось на двое суток закопаться в снег. Потом с огромным трудом разыскали грузовые контейнеры и пошли на юго-запад, неся рюкзаки по 30 кг и таща сани с грузом. После семи дней форсированного марша встретились с истощенными бородатыми «ласточками». Гости были не в лучшем состоянии — обмороженные и измученные, но время терять было нельзя. 25 февраля обе группы в английской форме и белых маскхалатах отправились на лыжах к объекту, находившемуся в 70 км. Вышли на позицию, летнюю хижину за 3 км от объекта, откуда уже был слышен шум ГЭС; подготовили оружие и снаряжение. Хельберг, родом из Рьюкана, ушел на разведку и принес плохие известия: блокпост на мосту усилен, пулеметные гнезда на крыше завода дополнительно оснастили поисковыми прожекторами. Как идти? Через мост удобнее и быстрее, однако при этом придется убить немецких солдат, что повлечет за собой расстрел заложников из населения. Значит, надо идти через ущелье, дважды вниз и вверх. В 22:00 26 февраля начали спуск. Спрятали внизу лыжное снаряжение и маскхалаты, перешли вброд речку и начали подъем по скале, на выступе которой стоял завод. Им везло: слегка потеплело, и на камне, обычно покрытом льдом, были проталины. После подъема на железнодорожную насыпь командир Реннеберг кратко повторил задачи обеих групп. Сам он шел с подрывниками, прикрытием командовал Хаукелид. По заснеженным шпалам прошли след в след до ворот, проверили, нет ли мин, залегли. В полпервого ночи начали действовать. Полный мрак на территории (светомаскировка) был очень кстати: патрули были видны издалека по свету карманных фонариков. Перекушена толстая цепь ворот; перебегая из тени в тень, один за другим пошли в сторону гидролизного цеха. Все было точь-в-точь как на макете: первые две двери охранялись часовыми, но через кабельный туннель удалось проникнуть внутрь. Хлороформом обездвижен дежурный диспетчер у пульта управления. Заряды закреплены на 18 гидролизных батареях и цистернах с тяжелой водой, проложены и подожжены бикфордовы шнуры. Вытащив наружу спящего инженера, они уже начали спускаться в ущелье, когда услышали свистящий звук и глухой грохот без огня и дыма. И опять тишина. Лишь когда они были на дне ущелья, раздался вой сирен. Надев маскхалаты, поднялись на плато и разделились: пятеро в английской форме прошли по оккупированной стране до шведской границы, трое остались на плато, двое ушли в Осло.

Командующий силами вермахта в Норвегии генерал фон Фалькенхорст

Немцы были разъярены случившимся: Гиммлер требовал «специальных мер расследования»; в Рьюкан прибыли рейхскомиссар Тербовен и генерал фон Фалькенхорст; злоумышленников искали 2800 человек — гестапо, полевая полиция с собаками, норвежские штурмовики. В заложники были взяты 150 местных жителей, но расследование показало, что здесь действовали профессионалы, и их выпустили. Были полностью уничтожены батареи цеха высокой концентрации и 500 кг готовой воды. На восстановление ушло 5 месяцев, в условиях войны огромный срок. Завод заработал, но система охраны стала такой сложной, что повторение диверсии было немыслимо. Для подстраховки немцы решили наладить производство тяжелой воды в Маренго на севере Италии, но 9 сентября 1943 года в Италию вступили союзники, так что «Норск гидро» стал единственным источником D2O. Однако его начали бомбить. Несколько воздушных рейдов RoyalAirForce результатов не дали, хотя погибли 21 норвежец и 22 английских пилота.16 ноября 140 «летающих крепостей» ВВС США сбросили на Веморк 700, а на Рьюкан — 100 бомб. Сработали дымовые генераторы, бомбометание оказалось неприцельным, лишь немногие бомбы попали в важные точки: 1 — в подвесной мост, 2 — в здание завода, 4 — в ГЭС. Линия высокой концентрации в цокольном этаже под толстым слоем бетона не пострадала. Кроме рабочих, погибло 22 мирных жителя. Налеты вызвали у норвежцев возмущение и глубокие подозрения, что это вызвано не военной необходимостью, а стремлением англосаксов обеспечить себе после войны выгодные конкурентные позиции.

Паром

Восстанавливать ГЭС не было смысла, и потому немцы решили паромом через озеро Тинсье вывезти в рейх всю выработанную воду. В январе 1944 года они слили из электролизных батарей 15 т жидкости концентрацией от 1,1 до 97,6% D2O, разлив ее в 39 контейнеров с надписью «Поташный щелок». Но, даже замаскировав груз в большом количестве емкостей, они опасались каверзы, слишком многое зависело от его сохранности. В Рьюкан прибыла спецкоманда 7-го полицейского полка СС, большой отряд вермахта, наготове была эскадрилья из 7-й специальной воздушной группы, самолеты регулярно облетали местность. Скиннарланд доложил обо всем в Центр и получил приказ сделать все возможное для уничтожения груза. Была активирована тройка Хаукелида, после операции «Ганнерсайд» уже год жившая в горах в 50 милях от объекта. У них давно вышло продовольствие, они голодали, но рация работала. Осенью забросили им самолетом пищу, оружие, одежду, батареи, взрывчатку. Они получили разрешение действовать на свой страх и риск. Спустившись ночью в Рьюкан, Хаукелид пошел прямо к главному инженеру «Норск гидро» Ларсену и рассказал о своей задаче. Тот согласился помочь при условии, что ему устроят побег из Норвегии. В последующие ночи операция была обсуждена уже с целой группой норвежцев — инженеров завода. Уничтожение груза с гибелью немецких солдат влекло за собой расстрелы населения, но Лондон требовал результата «любой ценой». Подрыв на железной дороге от завода до причала отпал: это не давало гарантии полного уничтожения груза. Было решено топить его в озере. На пароме всегда были пассажиры; Ларсен брался устроить отправку в воскресенье 20 февраля, когда их меньше. Паромов было три, но удалось вычислить, что в воскресенье придет старенький «Гидро». Одетый рабочим, Хаукелид сделал на нем пробный рейс, проведя хронометраж маршрута: через полчаса после отправления паром достигал глубины 400 м. Из подслушанного телефонного разговора знали, что сразу же по прибытии на тот берег одна половина воды пойдет в рейх поездом, вторая — на грузовиках. Лондон тоже страховался: на том берегу ждала группа Chaffinch («Зяблик»), чтобы уничтожить груз, если он все-таки туда дойдет. Кроме того, предусматривался налет бомбардировщиков, чтобы добить его в любом случае.
…Взрывчатки было достаточно; электродетонаторы купили в скобяной лавке в Рьюкане (!), а местный умелец Дисет изготовил из двух будильников взрывное устройство. В его мастерской диверсанты сшили из мешковины узкий рукав длиной 3,5 м, набили в него 8 кг пластита, рассчитав заряд для пробоины в 1 кв. м и разрушения руля и винта, чтобы судно не дотянуло до мелководья и тонуло медленно, давая людям время спастись. В 4 ч. утра 20 февраля они проникли в трюм стоящего у причала парома, ползая в холодной воде, на ощупь установили бомбу в кормовой части и вернулись на берег. В 8 ч. от «Норск гидро» отошел короткий состав; до самого причала вдоль железной дороги стояла цепь солдат СС. В 10 ч. вагоны закатили на паром, и «Гидро» взял курс на юг, имея на борту 54 пассажира. В 10.45 ч. произошел взрыв, судно стало быстро оседать на корму, вагоны сорвались с тормозов и скатились в воду. Через 3 минуты груз затонул на глубине, делающей его подъем невозможным. Погибло 26 человек. Позже на поверхность всплыли контейнеры № 6, 8, 9 и 11, содержавшие 121 л жидкости. Их отправили в Германию, добавив к той тяжелой воде, которая там уже была. Почти вся она не годилась для прямого использования и была отправлена на завод в Силезию для переработки в чистую D2O, но туда уже подходила Красная Армия… Нацисты были уверены, что запустят атомный реактор первыми. Осталось увидеть на опыте, хватит ли для этого воды. Как мы знаем — не хватило! Ядерщик д-р Дибнер после войны сказал: «Наша неудача в попытках запустить атомный реактор объясняется, главным образом, прекращением производства тяжелой воды в Норвегии». А если бы война затянулась? Не исключено, что они нашли бы выход. Но времени на это им не дали. С одной стороны, английские летчики, спецназовцы, норвежские патриоты, не оставлявшие врага в покое. С другой стороны — советские воины, шаг за шагом на запад увеличивавшие давление на нацистов, которым вместо каждого потерянного танка/самолета/корабля приходилось делать новые. Гитлер закрывал своим ученым финансирование всех исследований, если через 1 год они не приносили результата «в железе», в оружии! И хваленая немецкая разведка «битву за воду» проморгала. Кстати, немецкий шеф-шпион Шелленберг в своих мемуарах даже словом не упоминает об этом провале спецслужб Третьего рейха.

Из нашего досье

«Тяжелая вода»: так обычно называют тяжеловодородную воду, оксид дейтерия D2O. Внешне выглядя как обычная, она замедляет химические реакции, слегка токсична, хотя человек может без видимого вреда выпить несколько стаканов. Является прекрасным замедлителем нейтронов и потому может быть использована в ядерных реакторах. При многократном электролизе воды D2O накапливается в электролите. Ее производство очень энергоемко, для получения 1 т D2O необходимо переработать 40 000 т воды, израсходовав 60 млн. кВт/ч электроэнергии, столько уходит на выплавку 3000 т алюминия! Стоимость D2O высока — 250 долларов за литр; в настоящее время ее получают ежегодно тысячами тонн. Для заполнения современного ядерного реактора требуется 100–200 т тяжелой воды чистотой не менее 99,8%.
Что нужно для создания атомной бомбы? Физики-ядерщики, мощная современная промышленность — это у немцев было. Уран тоже был, они захватили в Бельгии 1200 т концентрата окиси урана — 50% его мирового запаса, и весь уран чехов — Яхимовское месторождение. К концу 1940 года они выпускали в месяц 1 т металлического урана, а в США его почти не было до конца 1942 года! Но их сдерживал недостаток D2O. Имея 5 т тяжелой воды и 10 т сплавленного металлического урана, они смогли бы создать действующий атомный реактор, наработать оружейный уран и сделать БОМБУ. Но воды было всего 2,5 тонны.

Вольф Мазур
Фото из архива автора