Алексей Ефентьев стал прототипом офицера спецназа Гюрзы из телефильма Александра Невзорова «Чистилище»… Реальный Алексей оказался гораздо интереснее и глубже киношного «киборга».
Родился в Туркмении, в семье военнослужащего. Корни — под Царицыном (Волгоградом). Казачьего роду. Дед Иван Ефентьев — казачий атаман, награжденный четырьмя Георгиевскими крестами. Наверное, спецназовцами все-таки рождаются, генетику никто не отменял.
О себе Алексей Викторович рассказывает очень скупо и неохотно.
— Детство? Как у всех советских ребят — детсад, школа, пионерия, комсомол, футбол, лыжи, рукопашный бой… Если и прадед, и дед, и отец служили, то особо размышлять о выборе жизненного пути не пришлось… Военное дело мне нравится. Когда видишь эту жизнь вблизи, изнутри, возникает потребность ее продлить, продолжить… Конечно, хочется побольше мира, солнечного неба над головой, и все же, если в стране каждые сорок-пятьдесят лет происходят глобальные потрясения, надо честно разделять судьбу страны и государства.
Службу по призыву Алексей Ефентьев начинал в Каспийской флотилии. А потом — Бакинское ВОКУ… В 1986-м — Афганистан… Далее — Карабах, Баку, Чечня, Косово… Список его боевых орденов и медалей соответствует званию и достоинству офицера войск спецназа. Из девятнадцати «календарей» офицерской службы четырнадцать — «горячих»… Поэтому его мысли о мире по-особому убедительны.
— Есть вещи гораздо важнее моей или чьей бы то ни было самой замечательной жизни, – говорит Алексей Ефентьев. – При любых обстоятельствах самый плохой мир лучше самой хорошей войны, и все же в ближайшие сто лет мир вряд ли кардинально изменится, многие проблемы геополитики, отношений между странами по-прежнему будут решаться силой. И граждан России надо еще в детстве и юности приводить к осознанию простой истины: мы живем в стране, которую необходимо защищать с оружием в руках. Не с бутылкой пива…
К сожалению, в последние годы многие потеряли чувство патриотизма… И не только патриотизма. Даже в своем кругу, среди ветеранов локальных конфликтов порой остро ощущаешь: мы, «афганцы» — одно, а есть и другое поколение, другие люди, другое настроение. Есть герои Северного Кавказа, иных горячих точек, но уже что-то не то… Мне кажется, «афганцы» светлее: образованнее, богаче жизненным и военным опытом. Так сложилось, что они служили в армии, которой боялся весь мир. Была мощь. Действовали правильно. И за каждого погибшего тогда спрашивали полной мерой. Позднее как-то быстро обесценилась не только душа, а еще и жизнь человеческая…
Приходилось участвовать и в других событиях, но афганская пора подарила самых ярких людей, самую крепкую дружбу. И для всех Афганистан начинался с аэродрома Кабула, как в фильме «9 рота». Это была настоящая армия, обученные люди. Туда и рядовой боец не мог попасть просто так, а только через пятимесячные курсы, включающие горную подготовку.
Даже на войне прежде всего запоминаются не стратегия и тактика, а люди. Вот однажды дождливой ночью шли мы через перевал, встретились с «духами», постреляли и разошлись. Мы — сверху, они — снизу. И один из наших, пулеметчик, поскользнулся и — вниз… Там — переполох, стрельба, а потом слышим: «Ребята, все нормально!». Он там шестерых положил из пулемета. Вряд ли это можно объяснить только везением.
Большинство людей на грани между жизнью и смертью жизнь оценивали иначе. А главное, была идея! Не случайно до сего дня в Афганистане «советских» считают хорошими. Мы ведь действительно строили школы, дизельные электростанции и заводы, сажали деревья… Не без перегибов, и все же мы действительно выполняли интернациональный долг. Мы что-то несли туда… И никогда не рвали тонкую восточную линию. Местные мирные жители всегда оставались для нас такими же нормальными людьми, как наши, в Союзе. Кстати, у меня в батальоне было процентов семьдесят среднеазиатов. Вот, почему в Афганистане сейчас так ненавидят американцев и добром поминают нас. Все познается в сравнении.
Это сейчас от непоследовательности некоторых решений может поехать крыша, а тогда была идея… Когда ты с душой и с верой — ты паришь. С этим и умирать не страшно!.. И никто тебя не бросит. Коль ранили, убили — рота придет, батальон или бригада, но тебя или твое тело заберут, унесут назад… И прилетит госпиталь. Теперь все по-другому…
Что такое Чечня? Те же БМП, которые еще в Афгане ездили, те же автоматы (АКМ — 7,62 мм – это сила, любимая моя машина!), а люди уже другие. Не было раньше такого разделения в обществе, на войну мог попасть человек из любой семьи. Сегодня те, у кого есть «материальная возможность» не служить, отошли в сторону.
Мало кто обратил внимание на мотивацию одного из главных героев в фильме «Чистилище». Помните, танкисту предлагают за хорошее вознаграждение перейти на сторону противника… А он думает: «Нет, они Серегу убили…». В Чечне воевали уже не за Родину, а за друга. Вне государственной идеи. Так нельзя. Идею надо поднимать!
Всегда шел на службу с удовольствием. Это — счастье в жизни… Мне повезло служить с лучшими представителями Вооруженных сил. Генералы Василий Васильевич Приземлин, Владимир Валентинович Чиркин, Валерий Евгеньевич Евтухович — люди, которые очень сильно повлияли, построили меня по кирпичику. В службе очень многое зависит от толкового командира, от веры подчиненных в него. И в Центральной России довелось служить с прекрасным офицером, моим заместителем Юрием Михайловичем Заварыкиным. Человеческие отношения строятся на доверии. Бывало, меня недолюбливали начальники, побаивались солдаты, от этого наши отношения не портились. И никто из тех людей, с кем доводилось служить, мне в лицо не плюнет. И я этих людей никогда не забуду.
Год назад скончался мой любимый командир полковник Олег Шелухин. Собирался ко мне в гости. Не выдержало сердце… Странно, когда-то относился к нему неприязненно, а прошло время — понял: лучший командир в моей жизни. Многому научил. Уже после Чечни и Косово он попросил меня взять к себе сына, выпускника военного вуза. Это — доверие и преемственность с большой буквы. Или вот на Смоленщине живет рядовой афганской войны Александр Кириенко, награжденный орденами Красной Звезды, Мужества, тремя медалями «За отвагу». Инвалид. И живется ему непросто. Такие люди должны быть ориентиром для общества! А ведь зачастую они не очень хорошо устраиваются в мирной жизни. Если бы государство стремилось к достойному будущему, оно по-настоящему заботилось бы и о молодежи, и о ветеранах локальных войн.
В России нередко сплеча ломают обычаи, традиции, опыт, наработки, а ведь за всем этим — десятилетия и столетия труда многих поколений. И, к сожалению, построить заново что-либо более достойное удается далеко не всегда. А ведь все новое должно создаваться не на пустом месте, а на фундаменте прошлого. Кто принесет школьникам живые исторические традиции? Ветеранов Великой Отечественной войны почти не осталось. А ведь какие люди были!
В библиотеках войск специального назначения хранятся уникальные труды о ведении партизанских действий, гигантский боевой опыт. Остались преемники фронтовиков, теперь уже седые. Всегда ли к ним прислушиваются? Многие доживают свою жизнь позабытыми. Мы, «афганцы», стараемся поддерживать таких людей, и все же сил и средств на всех не хватит. Остро не хватает государственного влияния.
После Косово часть нашу сократили, и сложилась такая ситуация, что пришлось уйти в запас, рано. До сих пор сожалею.
Наше поколение учили: офицер — профессия героическая. И в обществе офицер — элита. Не номинально, а по сути. Жаль, что в последнее время статус понизили. Уместно вспомнить Францию накануне Второй мировой, страну, в которой девушки стеснялись встречаться с военнослужащими, выходить замуж за офицеров. И Францию потеряли за две недели.
Мы как-то быстро утратили преемственность, а восстанавливать ее придется долго. Быть может, не надо водить нас сорок лет по пустыне, пока умрет последний рожденный при социализме, и мы гораздо быстрее вернемся к нормальной жизни и службе воинской?
Старая истина, и все же по большому счету только армия делает мужиков нормальными… У меня три сына, и хотел бы, чтобы они стали офицерами, закончили факультет спецназа, научились себя и Родину защищать… А еще воинская служба — это романтика! Я горжусь, что служил в войсках специального назначения. И желаю детям своим хотя бы приблизительно такого же пути.
Когда цветет рожь и дует ветер, поле волнуется, как море. Специально привожу жену и детей. Пока живешь службой, все нормально. Выходишь в запас — надо дальше жить и работать. Чем объясняется мой выбор? Возможно, гены. Мама — агроном. Вообще-то до увольнения в запас не знал, что такое вскопать огород. И все же в сельское хозяйство пришел по зову души. Получается неплохо. Дело это увлекло, захватило. Здорово видеть, как изначально голая земля обработана, засеяна, и на ветру колышутся плоды твоих трудов. Жена даже корит иногда, что со службы приходил домой чаще, чем сейчас. Так и должно быть. Крестьянин должен постоянно чувствовать себя хозяином на земле. Это очень важно. Если человек проработал у нас полгода и не ушел, дело захватило его надолго. Казалось бы, сельское хозяйство — вечные проблемы и зимой, и летом. Если втягиваешься, без этого уже жить не можешь.
И кроме того, наше хозяйство стало подспорьем для многих из 800 жителей села. В последние десятилетия образ жизни селян очень изменился. Раньше на каждом подворье были коровы, овцы, свиньи, птица. Теперь живности меньше. И все же тот, кто желает работать, прочно стоит на земле.
Так сложилась судьба, что в настоящее время подполковник запаса Алексей Ефентьев является генеральным директором одного из сельхозпредприятий Центральной России. Перековав мечи на орала, он чувствует себя в новой, крестьянской жизни уверенно.

Сергей МОНЕТЧИКОВ
Фото из архива автора и редакции